Несмотря на то, что вмешательство России в Украине на первый взгляд не имеет большого значения для  восточной части бывшего СССР, правительства и элиты Центральной Азии, скорее всего, тщательно проанализировали последние действия России. В то время как вмешательство в Крым может служить как краткосрочный фактор сдерживания по отношению к странам, ориентированных на заграницу вне проекта региональной интеграции с Россией, увеличение  влияния Китая в Центральной Азии может предложить в перспективе этим государствам мощную альтернативу России, а кризис в Украине увеличивает  привлекательность Китая в качестве партнера.
 
Предпосылки: влияние России в Центральной Азии медленно, но постоянно снижалось в течение последнего десятилетия. Новая Российская империя борется на его западной окраине от воздействия со стороны ЕС и США, которые экономически сильнее, но в военном отношении не имеют желания предпринимать какие-либо действия, чтобы остановить планы Москвы. Но Россия сталкивается с еще более активным  потенциальным претендентом на своих Восточных границах. Хотя Китай все еще экономически слабее Евро- американского мира, он предпринимает эффективные меры по повышению своего экономического влияния в  регионах, представляющих особый интерес для России, а также в самой России.
В Центральной Азии Китаю в последнее десятилетие удалось заменить Россию в качестве основного торгового партнера Туркменистана и создает серьезные проблемы для господства России в торговле со всеми другими четырьмя странами. Китайские инвестиции в Центральной Азии уже опережают российские и экономическая переориентация экономик Центральной Азии на Китай должна, следовательно, ожидать дальнейшего углубления в будущем.
 
Хотя Казахстан, в качестве единственного члена Центральной Азии, первоначально приветствовал   Российский проект экономического союза, организация начала терять поддержку в политических и экономических кругах Казахстана из-за сильного притока российского бизнеса на казахстанский рынок. И в то время как Кыргызстан и Таджикистан упоминаются как потенциальные кандидаты на вступление в союз, Таджикистан уже получил членства в ВТО еще год назад и Кыргызстан остро дебатирует по поводу за и против членства в ВТО и Таможенном союзе. В то же время, Шелковый путь экономического пояса, инициированный Китаем, представляет собой привлекательную альтернативу для стран Центральной Азии, поскольку она не содержит ни западных идеологических (демократия или права человека) ​​предпосылок, ни российского геополитического объятия.
 
Россия по-прежнему удерживает военное превосходство в Центральной Азии, хотя и здесь существуют альтернативы. Российские поставки оборудования по-прежнему остаются ключом к сохранению существующих армий в Центральной Азии, хотя США, ЕС, Израиль, Индия, Турция и Южная Корея предоставили государствам Центральной Азии свой секонд-хенд (бывшее в употреблении оборудование), а также некоторую весьма современную военную технику, в частности, Казахстану. Российская армия базируется в трех странах региона (Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане, не считая частный случай с «Байконуром»), но остается под вопросом политическая воля России использовать силу в случае серьезного кризиса или асимметричного мятежа.
 
Наконец, миграция остается ключевым компонентом российского влияния в регионе. Население Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана составляют самый  большой поток трудовых мигрантов в постсоветском пространстве и их денежные переводы стали ключевым элементом выживания этих режимов. Любой спад российской экономики представляет потенциальный  фактор дестабилизации в Центральной Азии.
 
Последствия: Несмотря на эти вызванные осторожные непосредственные дипломатические реакции, Россия должна ожидать меньшую политическую поддержку интервенции в Украине от своих союзников в Центральной Азии, чем это было во время войны на Кавказе 2008 году. Даже если шесть лет назад некоторые местные элиты поддержали ввод войск России в Грузию, сегодня готовность сделать это намного меньше. Усилия по интеграции России столкнутся с гораздо более подозрительными ответами, и Кыргызстан и Таджикистан могут дистанцироваться от евразийского проекта. В долгосрочной перспективе Казахстан может найти невыгодным создание союза с государством, подвергающегося остракизму во многих частях мира и угрожающему территориальной целостности Казахстана. Позиция президента Казахстана Нурсултана Назарбаева на недавнем саммите Таможенного союза продемонстрировали более осторожную позицию в отношениях с северным соседом. Более того, любые  попытки связать Узбекистан и Туркменистан теснее с  Россией – что уже трудно представить - сейчас будет встречен с гораздо большим скептицизмом внутри их соответствующих элит.
 
Агрессивное отношение России можно сравнить с более тихой и эффективной китайской или турецкой стратегией в регионе. Постепенный сход последнего советского  поколения и смена элит в странах Центральной Азии означает, что новые государственные чиновники будут анализировать действия России на основе ее текущей агрессивной политики, а не исходя из традиций и старых связей. Кроме того, политика силового "​​сбора земель" подтверждает перспективы передачи новой элите в местных учебных заведениях, где русские уже изображены как колонизаторы и агрессоры.
 
Экономически, последние данные указывают на стагнирующие результаты России о меньшем объеме  стимулов в виде кредитов или инвестиций по сравнению с Китаем. Результаты китайской политики в Центральной Азии уже преобладают над российской попыткой  сохранить местную экономику в своей орбите. Российские инвестиции оказались позади китайских на местных рынках, несмотря на их увеличение в последние годы. Опыт с китайскими компаниями в странах Центральной Азии зачастую более конкретны, чем российские обещания об инвестициях. Китайские бизнесмены стали способны не только вкладывать деньги в местную экономику, но и защищать их в сложном инвестиционном климате при сильной государственной поддержке. Кроме того, опасения по поводу Китая как потенциальной угрозы для территориальной целостности Центральной Азии после изменений некоторых сегментов границы с Таджикистаном и Кыргызстаном успокоились. Тем не менее, после аннексии Крыма Россия потеряла свои позиции в качестве (по крайней мере, потенциального) опекуна границ, установленных в 1895 году.
 
В свете военно-морской базы Черноморского флота в Севастополе, лидеры Центральной Азии могут более реалистично взвесить все преимущества и недостатки развертывания российских войск в своих странах. В последние годы Россия потеряла несколько военных баз и ееи военные объекты в Центральной Азии может ожидать участь тех, которые раньше были  развернуты на Кавказе.
 
Возможная дальнейшая стагнация российской экономики из-за экономических санкций или изоляции может легко превратиться в катастрофу для трудовых мигрантов из Центральной Азии. Россия, вероятно, останется незаменимым местом для рабочей силы из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, которые  спасались от бедности в своих странах. Тем не менее, даже сегодня более опытные мигранты пытаются обойти Россию в их стратегии миграции, приводя в результате к притоку менее квалифицированной рабочей силы в Россию с меньшим знанием русского языка и не имеющих связей в стране. Анти-мигрантская риторика (в частности, направленная против выходцев из Центральной Азии) в российских государственных СМИ,  делает их положение внутри страны пребывания еще сложным. В результате растущая враждебность между мигрантами и россиянами может истощить, во-первых, привлекательность России в глазах будущих поколений мигрантов и отношения в целом, во-вторых на отношения Россия-Центральная Азии в целом, особенно в свете смены элит, упомянутых выше.
 
Выводы: Продвижение России в Украине может показаться выгодным для Кремля в краткосрочной перспективе, особенно, укреплением отношений с Восточной Украиной и консолидируя своего внутреннее  положение в России. Однако государства Центральной Азии будут медленно, но неуклонно пытаться найти способы, чтобы выйти из объятий России. В частности, снижается их страх перед Китаем в свете растущей российской агрессивности и экономической стагнации. Особенно Туркменистан и Казахстан являются менее уязвимыми для России с точки зрения трудовой миграции и, следовательно, обладают большим  инструментом для поиска альтернативных России союзников. Наконец, приобретая относительно небольшую площадь в Крыму, Россия может заплатить высокую цену, потеряв Центральную Азию в качестве последней территории, готовой оставаться под ее  влиянием.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram