Основными факторами, определявшими внутреннюю и внешнюю политику Казахстана в 2014 году, стали:
— строительство Евразийского экономического союза;
— украинский кризис и развитие конфронтации между Россией и Западом;
— социально-экономическая ситуация внутри Казахстана.
А теперь пройдёмся подробнее по каждому.
В 2014 году традиционный для Казахстана процесс — перетасовка кадровой колоды — приобрёл дополнительную динамику. Элита находилась в постоянном напряжении, столкнувшись с небывалым количеством рокировок, отставок и назначений. Некоторые представители высшего эшелона власти в течение года успели поменять несколько рабочих кабинетов, а кому-то повезло намного меньше — в связи с начавшейся масштабной антикоррупционной кампанией.
Перестановки были вызваны не только причинами внутреннего характера. Безусловно, президент Казахстана действовал также исходя из изменившейся внешней конъюнктуры.
В условиях роста геополитической напряжённости, усугубления экономической ситуации, динамичного развития интеграционных процессов многократно возрос и уровень требований к ближайшему окружению президента. «Проверенные кадры» — это прежде всего круг из 7–8 человек, которые находятся рядом с Назарбаевым с момента распада СССР.
Показательно возвращение в премьерское кресло известного антикризисного менеджера Карима Масимова, перевод Адильбека Джаксыбекова, первого акима (мэра) Астаны, вновь на столичное хозяйство. В то же время руководителем министерства обороны был назначен Имангали Тасмагамбетов.
Впрочем, речь идёт не только о кадровых решениях, но и о структурной реформе кабмина, направленной на оптимизацию деятельности правительственного аппарата и борьбу с чрезмерной бюрократизацией. Количество министерств сократилось до 12 вместо прежних 17. Значительные полномочия получило Агентство по делам государственной службы и противодействию коррупции, созданное путём слияния Агентства по делам государственной службы и Финансовой полиции.
В целом реформа государственного аппарата производится Нурсултаном Назарбаевым исходя из простой логики: когда систему испытывают на прочность внешние силы, рассчитывать на то, что громоздкие бюрократические структуры способны находить быстрые и эффективные ответы на критические ситуации, не приходится.
Очевидно, что одна из главных задач, которые стоят и перед Нурсултаном Назарбаевым, и перед Владимиром Путиным, состоит в том, чтобы не только разорвать порочный круг «автоматической бюрократизации», но и дать понять «ближнему кругу»: правила игры меняются, прежние расслабленные времена ушли в прошлое.
Новая экономическая политика
Социально-экономическая ситуация в Казахстане оставалась тревожной на протяжении всего года. Негативные тенденции формировались прежде всего под влиянием общемировой конъюнктуры (снижение цен на энергоресурсы, стагнация экономик развитых стран, уход инвесторов с развивающихся рынков). Определённое воздействие как объективного, так и психологического свойства оказала на экономическую ситуацию в Казахстане «война санкций» между Россией и Западом.
Ещё в феврале 2014 года была проведена девальвация тенге. Этот шаг экономисты оценили как своевременный и необходимый для оздоровления национальной экономики. Однако нельзя сказать, что население оказалось психологически готово к подобным мерам. В результате весь год в Казахстане прошёл на фоне негативных ожиданий новых потрясений на валютных рынках.
В СМИ и соцсетях активно создавалась искусственная привязка проблем в российской экономике к прогнозам о возможном падении тенге. Хорошо известно, сколь опасны могут быть спекулятивные ожидания и разного рода «катастрофические слухи» для устойчивости финансовой системы, да и социальной стабильности в целом. Неслучайным на этом фоне выглядит введение с 1 января 2015 года уголовного наказания за «распространение заведомо ложной информации».
В борьбе с кризисными тенденциями руководство Казахстана стремится играть на опережение. В ноябре президент выступил с внеочередным Посланием народу Казахстана, в котором провозгласил переход к «новой экономической политике» — «Нурлы жол» («Лучистый путь»). Это система превентивных мер, которые должны создать запас прочности и даже основу для экономического развития Казахстана в условиях, когда геополитика диктует масштабные экономические трансформации.
Для реализации поставленных задач будут использованы средства Национального фонда РК — по 3 млрд долл. ежегодно. Приоритетами при распределении финансовых ресурсов станут: исполнение социальных обязательств, поддержка банковского сектора и МСБ.
Но ключевая ставка в новой экономической политике сделана на развитие инфраструктурных проектов. Посыл логичен: «гасить» проблемы деньгами недостаточно и недальновидно, особенно если есть возможность вложиться в стимулирование экономического роста. Действительно, развитие транспортно-логистических, энергетических и индустриальных инфраструктурных проектов должно способствовать оживлению экономики страны через создание новых рабочих мест и стимулирование развития регионов.
Повышение инвестиционной привлекательности и предотвращение «бегства» иностранного капитала из страны на протяжении всего 2014 года оставалось в зоне приоритетного внимания руководства Казахстана. Помимо объективной тенденции на снижение привлекательности развивающихся рынков и падения цены на нефть, дополнительный психологический прессинг в этом вопросе создаёт так и не запущенный из-за неисправности трубопроводного оборудования проект «Кашаган».
За инвесторов нужно сражаться, и велика вероятность, что этот тренд будет определяющим на ближайшую и даже среднесрочную перспективу. Ещё в 2012 году Назарбаев дал жёсткие установки всем ведомствам, начиная от профильных министерств и заканчивая МИД: каждый министр должен дать отчёт о том, какой объём внешних инвестиций был привлечён по его направлению.
Ситуация в инвестиционной сфере может повлиять на внешнеполитическое позиционирование Казахстана. С одной стороны, Казахстан создаёт благоприятные условия для более активного вхождения на национальный рынок американских и европейских компаний. Одновременно очевидно, что начало функционирования ЕАЭС — фактор, который формирует новые «окна возможностей» в этой сфере для Казахстана. И совместить два этих вектора представляется крайне сложной задачей, учитывая нынешнюю международную обстановку.
Уроки «майдана» и национальный вопрос
Межнациональные отношения оставались «темой года». Искусственно, под влиянием украинских событий, предпринимались попытки обострить «русский вопрос». Западные СМИ и местные национал-патриоты через соцсети активно тиражировали страшилки о возможном распространении на северо-восточные области Казахстана, где проживает преимущественно русскоязычное население, «крымского сценария».
Президент Казахстана лично «гасил» всплески напряжённости вокруг национального вопроса, чётко расставляя акценты. Профессионально сработал по этой повестке внутриполитический блок администрации президента.
Так, в августе, в программном интервью каналу «Хабар», Нурсултан Назарбаев достаточно резко высказался насчёт спекуляций национал-патриотов на теме русского языка, отметив, что ограничения в языке и культуре по отношению к неказахскому населению могут привести к утрате общественной стабильности и повторению украинских событий в Казахстане. В дальнейшем Назарбаев неоднократно подчёркивал недопустимость дискриминации по этническому и языковому признаку, а также предостерёг чиновников от «излишних проявлений патриотического рвения», отмечая, что многонациональный Казахстан, сохраняющий многоязычие, — «…наше преимущество, наш международный бренд как стабильного многонационального государства».
Очевидно, что трения между этническими группами в перспективе несут угрозу для устойчивости казахстанской власти. Ведь взаимоотношения между различными этническими группами Центральной Азии являются определяющим фактором реальной политики в регионе. Поэтому вполне объяснимо стремление максимально снизить риски недовольства русскоязычного населения. Отчасти по этой причине быстро ушла на второй план прозвучавшая было в начале года идея о переименовании Казахстана в «Казах елi» («страна казахов»).
В контексте задач сохранения межнационального согласия показательно и начало функционирования в конце 2014 года новой структуры — «Общественное согласие», которая будет являться исполнительным органом при возглавляемой президентом Ассамблее народа Казахстана (АНК).
Руководству Казахстана важно соблюсти баланс между интересами русских и строительством национального государства и национальной идеологии. Предпринимаются меры по поддержке казахского языка и истории через новую стратегию развития национальной государственности — концепцию «Мәңгілік ел» («вечный народ»). Ещё одна тема в этом контексте — подготовка к празднованию в 2015 году 550-летия казахской государственности.
Таким образом, при формировании национальной идеологии казахстанское руководство делает ставку на умеренный вариант, предполагающий баланс интересов разных этнических групп и синтез социокультурных элементов. Но, учитывая дефицит сильных модераторов, способных «тактично» реализовать подобный план, определённые риски для межэтнической стабильности в многонациональном Казахстане сохраняются.
Неспокойный мир и «международный брокер»
Согласно официальным данным, Нурсултан Назарбаев в 2014 году провёл 27 телефонных переговоров со своими иностранными коллегами, в то время как в предыдущем году таких звонков было всего 7, а в 2012 — 11. Такая небывалая активность на внешнеполитическом фронте связана, конечно, с ситуацией вокруг Украины.
Украинский кризис и, прежде всего, возвращение Крыма в состав России стали серьёзной проверкой на прочность отношений между Москвой и её союзниками на постсоветском пространстве. Причём речь идёт не столько о позиции элит, сколько об общественном восприятии этих событий. Опрос 1500 респондентов, проведённый в Казахстане Центром социологических и маркетинговых исследований BISAM в апреле прошедшего года, показал, что вхождение Крыма в состав РФ 71% опрошенных сочли результатом свободного волеизъявления крымского народа в соответствии с международным правом и только 5% — результатом аннексии, захвата территории суверенного государства.
В Акорде внимательно следили за всеми перипетиями украинского кризиса. И это понятно — кризис многовекторности как способа самосохранения в современном мире является для Казахстана тревожным симптомом. Если раньше у Астаны были все возможности для того, чтобы балансировать между различными центрами силы при сохранении определённых приоритетов, то теперь возможности для манёвра сильно ограничены.
В результате действиями Казахстана в первые месяцы развития украинского кризиса были недовольны все: Украина — поддержкой крымского референдума, а Россия — голосованием в Генеральной ассамблее ООН, в котором Астана, в отличие от Минска и Еревана, всего лишь воздержалась.
Желание преодолеть украинский кризис для Казахстана связано ещё и с тем, что Астана заинтересована в формировании Евразийского экономического союза (который воспринимается Нурсултаном Назарбаевым как собственное детище) в более благоприятных экономических и психологических условиях.
Стремление повлиять на налаживание диалога между сторонами украинского конфликта, снятие напряжённости между Россией и Западом определили за Назарбаевым роль посредника, своего рода «международного брокера». Первым заметным шагом в этом направлении стало участие президента Казахстана в организации встречи Владимира Путина и Франсуа Олланда в Москве. В преддверии этой встречи Нурсултан Назарбаев заявил: «Не надо недооценивать мощь России. Это самая большая по территории страна и самая богатая страна. Из-за санкций они, конечно, доходы потеряли, но газ, нефть и всё остальное в России остаётся. Кризиса долго не бывает». Тогда эти слова укрепили переговорные позиции Москвы и лишили аргументов тех, кто пытался эксплуатировать тему об отсутствии единства внутри Евразийского союза.
Шагом, вызвавшим неоднозначную реакцию в СМИ, стал визит Нурсултана Назарбаева в Киев 22 декабря, накануне заседания Высшего Евразийского экономического совета и саммита ОДКБ в Москве. Не менее неоднозначно были восприняты достигнутые на той встрече договорённости между Казахстаном и Украиной о развитии торгово-экономического сотрудничества, в частности, поставках угля Киеву. Однако скоро сложилась целостная картина: последующие действия Москвы дали понять, что российский и казахстанский президенты действуют в русле общих подходов.
Визит Олланда в Москву, встреча Назарбаева с Порошенко в Киеве, внешнеполитическая активность Казахстана вокруг украинского кризиса укладываются в общую картину. Перечисленные шаги могут составить основу для перехода к новому формату переговоров по Украине, например, анонсированной на 15 января (но отложенной) встрече лидеров «нормандской четвёрки» (Россия, Украина, Франция, Германия) в Астане. Вряд ли стоит ожидать прорывных решений по итогам подобных встреч, но никто не станет спорить с необходимостью развития диалога между Западом и Россией и создания условий для соблюдения режима перемирия на Юго-Востоке Украины.
Кроме того, последние заявления европейских лидеров позволяют прогнозировать постепенное снижение конфронтационной риторики между сторонами. Однако частичная или тем более полная отмена санкций сейчас представляется маловероятной в силу позиции Вашингтона.
Кстати, Запад оказывает комбинированное давление на Астану как ближайшего союзника России. Задействован проверенный механизм распространения фобий относительно российской и китайской угроз, влияния санкций, утраты суверенитета в Евразийском союзе — всего того, о чём с таким редким увлечением пишет западная пресса вот уже который месяц.
Расчёт сделан на будущую смену элит, которые могут выбрать новый внешнеполитический курс для Казахстана. Вашингтону важно повлиять именно на эту фазу перехода. Поэтому кампания воздействия на казахстанскую элиту и общество будет, вероятнее всего, идти не по украинскому сценарию 2010–12 гг., а в более осторожном варианте, с акцентом на использование социальных сетей, бизнес-коммуникаций и точечной работы с общественными деятелями. Госдеп устами посла США в Киргизии Спратлен дошёл даже до приведения в пример Астане «демократического режима» Киргизии.
Евразийское будущее и украинское настоящее: в основе экономика
Концепция внешней политики РК на 2014–2020 гг. отводит России и евразийской интеграции главную позицию в системе страновых и региональных приоритетов Казахстана. Обобщённый подход официальной Астаны к евразийской интеграции и болезненному вопросу влияния ЕАЭС на политический суверенитет изложил на брифинге по итогам года министр иностранных дел Казахстана Ерлан Идрисов: «Евразийский экономический союз — это общий рынок. Он будет принципиально новым объединением ХХI века, работающим на принципах равноправия, взаимной выгоды и учёта интересов всех его участников. Как заявлял Президент РК, политический суверенитет государств прочен и незыблем. Экономическая интеграция развивается именно для того, чтобы укрепить национальную государственность, сделать её более устойчивой через укрепление экономики».
«Евразскептики» в качестве аргумента нежизнеспособности ЕАЭС приводили тот факт, что в 2014 году на 19,7% (по данным на ноябрь 2014 г.) снизился объём взаимной торговли в сравнении с рекордно высокими показателями предыдущего периода. В то же время этот спад произошёл из-за исчерпания «эффекта масштаба», возникшего сразу после открытия таможенных границ в 2010 году. Кроме того, определённое негативное воздействие на эту сферу оказали антироссийские санкции. С другой стороны, позитивным эффектом стал рост доли продукции обрабатывающей промышленности в двустороннем товарообороте. Преимущества евразийской интеграции первыми ощутили приграничные регионы.
В целом формирование ЕАЭС в 2014 году происходило в весьма сложных условиях. Хотя взаимный санкционный режим между Россией и Европой открыл перед казахстанским производителем новые возможности. В программе импортозамещения предложено участие порядка 60 казахстанских предприятий, готовых поставлять на российский рынок продукцию машиностроительной, горно-металлургической, фармацевтической, лёгкой и деревообрабатывающей отраслей, а также стройиндустрии.
Межправительственный диалог по вопросу евразийской интеграции развивается достаточно конструктивно. Однако вряд ли стоит оптимистично оценивать перспективы участия РК в санкционных мерах со стороны России по отношению к Украине, странам ЕС и США. На данный момент Астана готова более активно входить на российский рынок по тем направлениям, где освобождаются товарные ниши, но совершенно не желает разделять политические издержки подключения к единым санкционным мерам со стороны ТС.
Самостоятельная позиция Астаны при этом не мешает развитию политического диалога между Россией и Казахстаном. За минувший год состоялось 10 встреч Владимира Путина и Нурсултана Назарбаева, одна из которых прошла в Астане 29 мая во время подписания Договора о создании Евразийского экономического союза. Союзнический характер отношений между Россией и Казахстаном во всех сферах взаимодействия подтвердила и ратификация Договора о добрососедстве и союзничестве в XXI веке.
Между тем, в течение года мы не раз становились свидетелями попыток нанести удар по интеграционному процессу и личным взаимоотношениям между российским и казахстанским президентами через провокации в медиа-поле. Украинские и западные СМИ активно тиражировали заведомо «фейковую» информацию. Была также заметна активность со стороны украинских пользователей в казахстанском сегменте социальных сетей. Например, в августе на волне дезинформационной волны под общим названием «Казахстан выходит из Таможенного союза» участники из Украины составили 7% от числа пользователей местного интернета.
В целом эти провокации показали, что медиа-поле Казахстана и России слабо защищено от подобных вбросов и хорошо продуманных информационных кампаний. Этот фактор в будущем необходимо учитывать и Астане, и Москве.
Правила комментирования
comments powered by Disqus